Мужу бигуди, а начальнику локоны...
Прежде все это компенсировалось молодостью. Но с утратой молодости заботы о своей внешности для мужа у нее не прибавляется. Конечно, он тоже ведет не идеальный образ жизни (курит, выпивает). Но природа у него другая. Он дольше держит форму. Хотя, пренебрегая советами гигиенистов, диетологов, быстрее, иногда внезапно, умирает. В целом же время работает в плане сексуальной привлекательности на него, но не на нее.
С внешней привлекательностью, как мы видим, положение у мужчины и женщины меняется, происходит перекрестной заматерел, она постарела. Перекрест будет и по многим другим позициям. Их я буду комментировать отдельно и специально. Но похоже, что это — общая закономерность: перекрест.
Дорогие женщины средних лет Мои внушенияразъяснения примите как советы вам и вашим дочерям, а не как злорадство. Ведь я жалею и ваших мальчиковсыновей, и ваших не по возрасту преждевременно умирающих мужей. Учтите, что красивые своей молодостью формы более важны в женщине для мужчины, чем в мужчине — для женщины.
Доходы, конечно, растут и у жен, если они работают. Но даже если женщина будет очень стараться, доходы у мужей растут все же быстрее. Это подтверждается не только житейскими наблюдениями, но и некоторыми социологическими выкладками. Известно, что руководящий состав зарабатывает больше. А среди директоров и их заместителей больше мужчин, чем женщин, и не на десять процентов, а в десять раз. Разумеется, заработать можно не только на директорском месте. Но и другие мужские профессии оплачиваются лучше (в них — риск, в них нужна техническая смекалка, физическая сила, возможность оторваться от дома...). Так что в среднем возрасте мужья зарабатывают существенно больше жен.
Последнее время, правда, деловая активность женщин возросла. Появилось даже новомодное слово «бизнесвумен». Но скажем прямо, что это пока только тенденция. Мы потом подробнее поговорим, насколько она вообще имеет смысл. А здесь вспомним, что в молодости ее родители были «в силе» и зарабатывали, будучи зрелыми людьми, намного больше, чем ее муж. Тылы ее были обеспечены ими, и она от мужа была независима. Мать жены чаще всего была недовольна зятем и поддерживала ее морально; отец же, не очень вмешиваясь в житейские дела, поддерживал ее материально. Теперь родители — пенсионеры, и приходится, морально и материально, поддерживать уже их. А муж — единственный и серьезный добытчик. Здесь, таким образом, тоже происходит перекрест, как и с сексуальной привлекательностью.
Она зарабатывает немного больше, чем в молодости, но ее заработок перекрывается необходимостью помогать родителям. А у него заработки растут неуклонно.
Все эти денежные соотношения повышают его ценность в глазах жены. Учтем, что не только в глазах жены, но и ее соперниц. Теперь в случае развода он не то что раньше. Он теперь — выгодный жених. С другой стороны, разведясь, он может теперь «красиво» уйти, оставив жене и детям нажитое, а себе, может быть, даже купить новую квартиру и продолжать хорошо зарабатывать. Так что здесь нет и в помине имущественного краха, о котором мы говорили, когда речь шла о первых пяти годах супружества. И это рычаг его власти.
Да и навыки в психотехнике общения у него по сравнению с молодыми годами усовершенствовались. Он получился у старших. Может быть, специально ходил к психологам. Так что теперь он знакомится и ухаживает пластично, умело. Она попрежнему владеет навыками общения, они, ранее обретенные, у нее не утрачиваются. Так что вроде бы перекреста здесь нет. Но, пытаясь их применить, она уже не получает того резонанса, который возникал в молодости. Она попрежнему умеет принимать ухаживания, но охотников ухаживать становится все меньше и меньше. Да и ухаживания чаще всего — знаки вежливости, а не бурного влечения.
А он, «гад», научился цветочки дарить И в краснобайстве понаторел У него к умению ухаживать прибавляются еще и деньги, которые делают это ухаживание более респектабельным, красивым. Он уже может повести даму не только в театр с буфетом, но и в Дом актера с рестораном.
Возможности замены у него увеличились не только в связи с импозантностью, деньгами и улучшением психотехники общения. У него теперь и социальный статус повыше. И социальные связи, которые определяют многое, у него наладились.
Но главное, у него появилось больше возможностей в смысле замены в результате изменения его «демографического положения». Ведь конкурентоспособных мужчин с возрастом становится все меньше. Поумирали его соперники. А он вот не умер и относительно здоров пока. Правда, мужчины, выражаясь словами булгаковского Воланда, «внезапно смертны». Но «это не обо мне», считает он.
Между прочим, среди выживших мужчин больше и «выживших из ума», чем среди женщин. Ведв психически больных вообще больше среди мужчин. Больше и тяжелобольных. А взять в мужья тяжелобольного согласится редкая женщина. Уж лучше быть одной. Одно дело, если свой муж, с которым прожита большая часть жизни, заболеет; и другое дело — взвалить на себя обузу. Нет уж, лучше с соседками чай пить по вечерам. А на здорового разведенного мужика, которого жена довела, — конкурс.
Заключенных также больше среди мужчин, чем среди женщин. Мы позже поподробнее обсудим еще вопрос, почему это так. Но пока констатируем, что вышедшие из тюрьмы мужчины женщинами как женихи рассматриваются тоже весьма условно.
А конкурентоспособных женщин — все больше. Он легко может после развода вновь жениться. Вот они, «гады», с возрастом и разводятся все активнее, а после пятидесяти лет их активность в разводах начинает вообще преобладать над активностью женщин. Надо же до чего обнаглели — обогнали женщин, хоть и после пятидесяти (Это по данным Л. В. Чуйко.)
Причем и жениться он может на женщине, которая более, чем прежняя жена, устраивает его в какихнибудь смыслах. Например, она более покладиста, пусть и ненамного моложе его, — тоже разошласьразвелась и стала понимать тягость одиночества и, страшась этого одиночества, научилась смиряться в непринципиальных вопросах. Или вообще пока можно не жениться, а воспользоваться случаем пополнить донжуанский список.
Потенциальных невест для него существенно больше. Обратимся к демографической статистике: среди 40—49летних людей неженатых мужчин было 8,4%, а незамужних женщин — 2%. В два с лишним раза больше. Припомним, что разведенные мужчины в три раза чаще, чем разведенные женщины, вступают в повторный брак. Не понимая, не зная этого, женщины тоже (припомним им это) в два с лишним раза чаще сами подают на развод. Но разведенный зрелый мужчина может жениться и на существенно более молодой женщине, впрочем чуть более уступчивой (она приобрела опыт, стала мудрее), чем прежняя жена в молодости. Теперь он имеет много преимуществ и перед молоденькими соперниками.
Снова обратимся к цифрам. 3,4% женихов в возрасте 40— 44 лет и 32,9% женихов 3539 лет, по анализу социолога А. Б. Синельникова, сочетались браком с женщинами моложе 30 лет. Налицо существенная разница в возрасте «в пользу мужчин».
В связи с возможностью замены жены в случае ее непокладистости теперь угрожает ей он, среднестатистический мужчина, а уж тем более, если он «выше среднего». Средства давления теперь находятся в его руках.
Психологическое состояние в связи с разрывом у него уже не такое тяжелое, как могло быть в первые пять лет супружества. Физиологическая стрессоустойчивость, конечно, не увеличивается с возрастом, а может быть, даже и снижается. Но у него появились навыки преодоления стрессовых ситуаций. Появился опыт. В том числе опыт разрывов. А потому он переживает их не так драматично, как в молодом возрасте.
. И с друзьями он в лучшем деловом и неделовом (аффилиативном) контакте. Теперь не только он может выговориться в их компании, но в случае разрыва с женой друзья помогут ему и действенно. Познакомят с кемнибудь, дадут ключ от запасной квартиры, своеобразного охотничьего домика с набитым холодильником для очередного «охотника». Возможность такой действенной поддержки понимается им и греет его душу.
И перспективы возможной замены, о которых мы говорили выше, тоже, разумеется, успокаивают, снижают «переживательность» разрыва.
О сексуальном одиночестве теперь речи нет. По крайней мере, любовницу себе он найдет без труда. Покладистую — он ведь не муж, она только хочет, чтобы он стал мужем, а он может им и не стать. Или стать — а перспектива этого делает ее еще более уступчивой.
Так что разрыв переживается лишь в связи с некоторым сожалением, что вот, мол, биография не вполне удалась, столько лет прожито вместе — а тут разрыв... Ну, могут возникать еще «муки совести»... Но совесть так легко уговорить.
Повзрослевшие дети — уже не объектыигрушки, которых (которые — даже) можно дать или не дать. Они продолжают привязывать мужаотца к семье, но не настолько, чтобы удержать его, если жена не будет теперь покорна его воле, и уж тем более, если она несправедлива. Теперь он и после развода легко сможет наладить с ними контакт. Это в пятилетнем возрасте — для них кормилец тот (по словам писателя Леонида Жуховицкого), кто ставит кашу на стол. Теперь для них «ясно», что кормилец тот, кто приносит в семью больше денег.
Слово «ясно» я поставил в кавычки потому, что труд в целом по обеспечению семейного блага должен считаться не только по деньгам, приносимым в дом, но и по деятельности в самом доме.
Так или иначе, дети становятся все более субъектами, творцами собственной судьбы, имеют свои интересы, свое мнение и свои отношения с каждым из родителей.
В 5Летнем возрасте дети пребывают в состоянии нравственного поиска, и если мама несправедлива, они могут поддержать уже отца, а не беспринципно жаться к ней. Но важнее, что в этом их возрасте идет бурная борьба за независимость. Отец в вопросе о независимости обычно более демократичен с ними, дает больше степеней свободы, даже девочке и даже в сексе. А потому дети чаще объединяются с ним.
А вот еще одна интереснейшая психологическая закономерность: количество власти, которую привыкла осуществлять женамать, по ее мнению, должно оставаться неизменным. Это проявляется в определенном числе приказаний: поди вынеси мусор, поди выбей ковер, поди подотри нос ребенку.. Но постепенно происходит следующее:
МУЖ ВЫХОДИТ ИЗПОД ВЛАСТИ ЖЕНЫ, И ТОГДА ОНА ВСЮ СВОЮ ВЛАСТЬ СОСРЕДОТОЧИВАЕТ НА ДЕТЯХ.
Я называю это, фигурально выражаясь, законом Ломоносова. Ведь Михаил Васильевич свой закон сформулировал так, что его можно применить не только к весу веществ, а вообще всюду. «Ежели кудато чтото прибавится, то откудато чтото убавится». Читай: если убавится власть над мужем, то должна прибавиться власть над ребенком. А дети противятся этой власти все больше и все больше стремятся объединиться с отцом. Мама может оказаться теперь в такой же изоляции, в которой в свое время оказывался отец, когда маленький ребенок принимал сторону матери.
Не сбросить со счетов, что дети бывают и расчетливы. В воздухе уже витает слово «развод», но поскольку у папы доходы в 2—3 раза больше, чем у мамы, с ним лучше не ссориться.
Общественное мнение столь переменчиво, что на двадцатом году супружеской жизни оно поворачивается на 80 градусов. Смотрите, во дворе столько вдов и разведенных, а жена несправедливо, грубо («бисер мелок») обходится с таким нормальным мужиком. И в учреждение, где он работает, жаловаться бессмысленно. Он стал мастером, на нем цех держится, так что даже если руководитель — женщина, она его защитит. И для нее он как производственник важнее, чем как семьянин. Но чаще (повторим, в 0 раз) руководитель — мужчина, у которого положение в доме такое же, а симпатий, которые вызвала бы молоденькая, нет, так что он наверняка поддержит мужа еще и поэтому. Но, конечно же, и для руководителямужчины важнее то, что он хороший производственник, а какой он там семьянин — это на третьем месте. Это было даже в застойные времена, а теперь и подавно.
В крайнем случае, муж пренебрежет дальнейшим повышением по службе. К тому же оно менее вероятно, чем в молодости. Тогда он с рядового врача скорее бы «скакнул» на завотделением, чем сейчас с главного врача — на руководство окружным управлением. Ну а снять за развод с должности сейчас уже не снимут.
Да и обвинение еще надо доказать. Здесь, по этой позиции, нет перекреста, то есть он не получил еще рычага власти, но теперь он защищен от ударов.
Домоведение когдато было для него трудным делом — целая наука. Кухня представлялась чемто вроде операционной: ножи и вилки — как скальпели и ланцеты. Все разложено по порядку, заведенному женой. И он охотно подчинялся этому порядку. Мальчиков на уроках труда опять же учат не тому. Табуретки делать... Это уже программа профтехучилища. В школе надо бы учить домашнему труду. Вот суп сварить — не учат. И молоденькие мужья ничегошеньки не умеют. Но проходит время. Съездит он раз пятнадцать в командировки — и поймет, что не так уж страшен этот кухонный чертик, как его малюют женщины. Сам начнет потихоньку готовить: чтото изобретет, чемуто научится, переймет, жену еще сможет подучить. Лучшие повара, как известно, — мужчины. И лучшие портные...
Так что в случае разрыва он себя обслужит. Да и чего греха таить, быстро найдется ктонибудь из женщин, кто захочет это делать. А чаще и мама его еще жива (а папа, скорее всего, умер — мужчины в среднем на 0—5 лет меньше сейчас живут), она не оставит свое дитя без женского глаза, тем более ей ведь тоже надо найти применение своей заботе о комто.
Теперь жена, пожалуй, и «не переговорит» его. Муж научился, пусть не оптимально, отстаивать свое мнение в конфликте. И разговор его немногословный, но весомый:
— Машенька, давай конструктивно... А в ответ на три слова в секунду заявит:
— Я все сказал
Нехороший, плохой, грубый, невежливый, безжалостный... Список эпитетов можно было бы продолжить. Но говорит он так, чувствуя силу своей позиции.
Сексуальность его стала спокойнее, не такая экзальтированная, как восемнадцать лет назад. Нетнет, не подумайте, он все еще на сексуальной высоте... если женщина нравится. Нравится же ему скорее послушная, чем вздорная. А любовницы, которые хотят стать женами, выказывают кротость. Но с женой, если она продолжает «бузить», секс явно менее интересен, он предпочтет даже побольше поспать... или даже побольше поработать. А у жены в этом возрасте сексуальность — в самом расцвете. Так что это будет для нее уже наказание. Не пришила оторвавшуюся пуговицу к костюму — полового акта не будет.
Все как двадцать лет назад — только двадцать лет спустя. И все наоборот. Перекрест.
Я с моей женой Леной както был приглашен на дачу к такой вот неразведенной супружеской паре. Все есть: коттедж, баня из бревен — одно к одному, вылощенная. Участок с выходом прямо в лес. Только вот муж, выпив с нами, вдруг сказал:
— У меня два сердца... Одно сердце для семьи, а другое... — И мне показалось, что из глаз его выкатились две скупых слезы...
А после выпили еще, и его жена в сердцах напомнила ему, как он выстаивал ночами перед ее балконом и пел ей серенады под гитару.
Женщины иррациональны, мужчины рационалисты. Получив рычаги власти, он начинает властвовать. Но пользуется не манипуляцией, а по рабочекрестьянски ставит ультиматумы:
— Так, дорогая, в этот раз мы едем к Славке в Карелию на озера. Иначе я вообще не беру отпусксейчас и поеду в командировку в Корею.
Манипуляция — это долго и туманно, зачем? Так проще и яснее.
Роли поменялись. И жена, предвидя полное одиночество (дети тоже разъедутся), часто становится покорной, как тогда — он. И тоже все это опятьтаки скрепя сердце я скрипя зубами.
А муж — ведь не ангел он, нет, не ангел, ох не ангел — начинает вести себя авторитарно, напоминая о рычагах принуждения и даже применяя их:
— Не хочешь ехать со мной в Карелию — найдутся другие «спутницы».
Но может смягчиться до снисходительного командноадминистративного тона:
— Нуну, Тамуся, надеюсь, у тебя разум возьмет верх над эмоциями.
Он безапелляционен с ней, высказывается критически по поводу ее вкусов и развития, бывает, что и на людях, обвиняет в том, что плохо воспитала детей, высмеивает ее сентиментальность, далеко не признателен ей за тот трудный период, когда они жили победнее и она обстирывала, готовила, Проводила лучшие годы в трехметровой ванной и пятиметровой кухне...
Если жена не права, то он грубо, на высоких тонах, с эпитетами «объясняет ей, насколько она не права». Речь тут идет об отношении к жене по сути, а в зависимости от меры интеллигентности
мужа — все это может быть высказано по форме то более мягко, то более жестко.
Легко заметить, что, описывая поведение мужа, я не слишком затруднялся в подборе фраз. Они почти те же, что и при описании отношения жены к мужу в начале брака.
Да, он не лучше. Сейчас он, может быть, даже хуже. Да, жена авторитарно настаивала на чемто, но ведь в интересах (как ей казалось) семьи в целом: «Наша семья поедет отдыхать на юг, как все нормальные люди, а ты, ненормальный, тащишь нас на север».
Да, это было бестактно, нестерпимо. Но вот сейчас он говорит, что не уйдет от семьи, если она будет терпеть то, что он с любовницей поедет на байдарках, а уж потом, так и быть, он с женой съездит вместе в пансионат. А нет — вообще уйдет. Он ставит откровенно несправедливые условия, при которых не будет развода. В частности и в особенности, эти условия, как это уже прозвучало в нашей иллюстрации, касаются адюльтера. Известно, что полигамные тенденции, стремление к сексуальной экспансии у мужчин выражены сильнее, чем у женщин. Она если и прибегала к измене, то больше как к рычагу влияния или как к способу найти запасной аэродром. У мужчин же полигамность в самой их биологической природе. Но в первом периоде брака он ей верен. Срабатывают внушенные обществом нравственные установки. И тем легче, чем труднее реализация полигамной тенденции. Кроме того, привыкание, способствующее охлаждению, в первом периоде брака восполняется молодостьюи сексапильностью жены, да и относительной новизной для него самой сексуальной жизни. Теперь же сдерживающий и восполняющий факторы существенно слабее, а нравственная установка надломлена обидами. И полигамность выявляется в плохо прикрытой или откровенной форме. Это жене причиняет страдания, тем более горькие, коль скоро она ему не изменяла.
Протест против грубой полигамности или ухода от нее она нередко выражает суицидальной попыткой, которая носит в основном демонстрационный характер. Недостойно, жалко все это выглядит. Но вспомним и реализующиеся суициды молоденьких и даже более зрелых мужей. И пожалеем и женщин, и мужчин.