Недалеко яблочко от яблони укатилось

Есть в нашей жизни ценности... которые ни с чем невозможно ни сопоставлять,

ни сравнивать. Это — Родина, Отечество, сыновняя верность, преданность земле,

где ты родился и осмыслил себя, народу, который вскормил и взрастил тебя.

Подлинное рождение твое как гражданина, мыслящей,

одухотворенной благородными целями личности, труженика,

 борца за торжество правды и счастья, семьянина происходит благодаря тому,

 что ты — сын народа; в тебе, как солнечный огонь в капле воды,

отражается его многовековая история, его величие и слава, его любовь и надежда,

 его нерасторжимое единство с теми бесконечно милыми нашему сердцу уголками,

которые входят в нашу жизнь как вечное, неуничтожимое, неугасимое.

В. А. Сухомлинский

Нередко слышишь: недалеко яблочко от яблони укатилось. Обычно говорят так в критическом плане: отец, мол, плох и сын в него пошел. Сам лгун — и дети привирают. Сам лентяй — и дети лодыри. Сам жесток — и сын кота за хвост подвесил. Не выявляются ли пороки родителей, судя по народной пословице, в детях? Если нас беспокоит, какими вырастут сын или дочь, мы должны прежде всего воспитывать себя, искоренять свои изъяны. Иначе, сколько ни поучай, ни объясняй, что такое хорошо и что такое плохо, дети лучше не станут. Слова упадут в пустоту, не дадут всходов, подобно тем зернам, что бездумно бросит сеятель в непригодную для них землю. Воспитание поступком, зачастую неприметное, обладает, точно рентгеновские лучи, огромной силой воздействия.

У Алексея Петровича Головина, подполковника запаса, сложился собственный подход к детям. Не надоедая им абстрактными сентенциями, всем своим поведением учил уважать человека и его дело, преклоняться перед героизмом воинов, высоко чтить законы войскового товарищества, идти, даже если это очень трудно, на помощь другим, поступать в духе интернационализма. Может, потому двое из троих сыновей и пошли по пути отца и деда, танкиста-фронтовика.

...В роту, которой командовал Алексей Головин, тогда капитан, прибыл с новым пополнением рядовой Незнамов. Угрюмый, необщительный, взгляд исподлобья. Писем ни от кого не получал, товарищей сторонился. Заглянул Головин в документы — сведения крайне скудные. Кто родители — неизвестно. Только бабушка с дедушкой, по фамилии Шимановские, да и те, как потом выяснилось, не родные.

К ним командир обратился в первую очередь. Ответила Ариадна Николаевна. Сообщила некоторые подробности. У города Несвижа, где они жили, в сорок первом разгорелись ожесточенные бои. Когда фронт отодвинулся на восток, гитлеровцы кинули всех раненых красноармейцев в концлагерь, за колючую проволоку. «Там я увидела маленького мальчика с простреленной ножкой. Умоляла коменданта отдать мне малыша, — вспоминала Ариадна Николаевна, — но меня и слушать не хотели. Помогла спасти ребенка врач концлагеря, жена офицера Анна Николаевна Шурыгина. Позже гитлеровцы расстреляли ее за связь с партизанами».

У командира роты забот много. А дома — маленькие сыновья да жена на сносях. Однако капитан решил попытаться приподнять завесу над биографией Незнамова, который и фамилию-то получил из-за того, что ничего о себе не знал. Каждый вечер, возвращаясь домой, когда дети уже спали, Головин наскоро ужинал, а потом писал в разные адреса запросы, не искал ли кто после войны мальчика лет трех по имени Толя. В редакции газет послал фотографию Незнамова.

На письмо Головина, опубликованное в районной газете, откликнулась М. Зизика. Когда-то женщина нашла во ржи плакавшего мальчика. Принесла его домой, обогрела, накормила. Успокоившись, малыш сказал, что папа носил военную форму, маму звали Леной. Фамилию свою произнес невнятно: что-то вроде «Кутин». Вскоре у мальчика началась гангрена ноги — его отвезли в больницу...

Спустя какое-то время Головин получил телеграмму: «Выезжаю Киева. Отец Толи Незнамова».

Волновались все — командир части, замполит, Головин с женой — Марией Яковлевной. Незнамову пока ничего не говорили. Ведь уже объявлялись люди, тоже потерявшие на дорогах войны детей, старались, вопреки фактам, убедить, что Анатолий — их сын.

Долго беседовал Алексей Петрович с офицером запаса Тимофеем Афанасьевичем Кучером. И граница, и мама Лена, погибшая .при бомбежке, — все совпадало. Тогда Головин пригласил Анатолия, ни о чем заранее не предупредив. На пороге солдат замер, будто боялся шагнуть дальше. И вдруг прошептал:

— Отец... А где мама?

О той встрече в свое время рассказала «Красная звезда». Публикация эта до сих пор хранится в семейном архиве Головиных. Так сыновьям Алексея Петровича дополнительно высветилась еще одна черточка, одна грань в личности отца, которым они привыкли гордиться.

С шестнадцати лет Головин-старший связал свою судьбу с армией. Сначала помогал заправлять танки, потом выучился водить грозные боевые машины. В составе 1-й гвардейской танковой армии участвовал в освобождении Польши, штурмовал Берлин.

Алексей Петрович обладал удивительным даром — чувствовать свою причастность ко всему на свете, делать добро людям. Когда искал родителей Незнамова, к нему неоднократно обращались те, кто тоже потерял детей. Заодно он отправил запросы и об этих ребятах в архивы, редакции газет. Еще восьмерых нашел, еще восьмерым подарил огромную радость.

В год 30-летия Великой Победы Головин предложил создать в Харькове музей «Катуковец». Активно включился в работу сам, собрал и подготовил 662 экспоната, написал тысячи писем своим однополчанам, в выходные, вечерами переснимал редкие фронтовые снимки, присланные ими.

В день открытия музея — ровно через десять лет — сюда пришли учащиеся ПТУ № 37, чтобы познакомиться с подвигами фронтовиков. Собрались здесь ветераны 1-й гвардейской танковой — катуковцы. Алексей Петрович пригласил на торжества старшего сына, Владимира, который, получив профессию юриста, жил тоже в Харькове. А вот Александр и Анатолий приехать не смогли: были далеко — служили в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане.

Однажды утром подполковник запаса Головин раскрыл, по обыкновению, «Красную звезду». Печатались выступления участников Всеармейского совещания секретарей комсомольских организаций. И вдруг мелькнула фамилия — Головин: старшина В. Быстрицкий рассказывал о роте разведчиков, выполнявшей интернациональный долг на земле Афганистана, о командире роты А. Головине. «Не найти в нашей части человека, который не знал бы старшего лейтенанта А. Головина, — жадно вчитывался Алексей Петрович в газетные строки об Анатолии, младшем сыне, названном так в честь солдата Незнамова.— Это опытный, отважный офицер-коммунист. В любой ситуации, когда он рядом, чувствуешь себя спокойно и уверенно. Случилось однажды — попал в беду младший сержант Александр Борисенко. И первым, кто пришел ему на выручку, был командир...»

Головин окликнул жену:

— Мария, смотри, что о Толике написано.

По дороге на работу Головин вспоминал тот уже далекий день, в который по счастливой случайности все три сына оказались дома, в Харькове. Александр приехал в отпуск из Афганистана, Анатолий заскочил к родителям, следуя к новому месту службы. И чуть ли не с порога объявил, что рапорт его удовлетворен, он едет служить к Сашке!

Мать ахнула, всплеснула руками:

— Зачем тебе туда?

Анатолий поглядел на отца, не сомневаясь в его поддержке.

— Понятно, мать, все понятно, — мягко произнес, стараясь успокоить жену, Алексей Петрович. — Ты не должна удивляться...

Уехали сыновья вместе. Александр — за неделю до окончания отпуска, чтобы помочь брату на первых порах освоиться на новом месте.

Писали они в общем-то нечасто. Коротко сообщали, что живы - здоровы, все, мол, в порядке. Майор Александр Головин служил в штабе соединения, старший лейтенант Анатолий Головин командовал ротой разведки. Оба заслужили медаль «За боевые заслуги».

Последний бой, говорят, самый трудный. Младшему Головину довелось принять его незадолго до возвращения на Родину. Обстановка сложилась так, что группа солдат во главе со старшим лейтенантом А. Киреевым, отрезанная от основных сил батальона, почти уже не надеялась на помощь. Но она пришла. Чуть ли не с неба — разведчики под командованием старшего лейтенанта Анатолия Головина спустились по отвесной скале в тыл к душманам и, пробив себе путь гранатами, рванулись в атаку...

У родителей накопилось немало газетных вырезок, посвященных сыновьям. «Спас подчиненного», «Высокие награды братьев Головиных», «Сочтемся славой», «Фамилии своей не посрамим» — названия публикаций говорят сами за себя.

Вернувшись из Афганистана, младший Головин женился. В разгар свадьбы неожиданно появились восемь разведчиков в тельняшках и беретах. С наградами на груди. Одни после увольнения в запас спешили домой, другие получили за отличную службу краткосрочный отпуск на родину.. Прослышали, что у их бывшего командира скоро свадьба, и попали буквально с корабля на бал. Дружно отрапортовали:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите от имени всех воинов нашей роты сердечно поздравить вас с законным браком и с высокой наградой — вторым орденом Красной Звезды.

Простим родителей: в эти минуты на их глаза навернулись слезы.

Есть в Харьковском высшем танковом училище музей боевой славы. Среди его экспонатов — фото трех Головиных: отца с сыновьями, Александром и Анатолием. Жаль, что нет рядом портрета человека, который породил эту династию офицеров. В годы войны гвардии капитан Петр Головин дошел с танковой армией до Берлина. ; Когда братья уезжали в Афганистан, отец на прощание напутствовал:

— Смотрите же, никогда никому не дайте повода подумать о вас плохо.

Сыновья выполнили наказ отца, с детства ставшего для них непререкаемым авторитетом.

Воспитание детей — самая важная область нашей жизни.

 Наши дети — это будущие граждане нашей страны и граждане мира.

 Они будут творить историю. Наши дети — это будущие отцы и матери,

 они тоже будут воспитателями своих детей. Наши дети должны вырасти прекрасными

 гражданами, хорошими отцами и матерями. Но и это — не все; наши дети — это наша старость.

 Правильное воспитание — это наша счастливая старость, плохое воспитание — это наше будущее горе,

это — наши слезы, это — наша вина перед другими людьми, перед всей страной.

А. С. Макаренко

* * *

Дети, как правило, во многом следуют за собственными родителями. Зачастую именно под влиянием наших дел, поступков развиваются у ребенка определенные привычки, наклонности, формируется характер. Эта общеизвестная истина подтверждена результатами научных изысканий не одного поколения социологов и психологов, богатейшей жизненной практикой. И что может быть приятнее для отца с матерью, когда и в малом и в большом тебя повторяют твои дети, наследуя лучшие черты. Такие родители вправе с гордостью сказать: мы в детях себя продолжаем.