Мама охраняет ребенка от близких и мелких опасностей, отец от более грозных и более далеких.
Но ведь важно и то, что отец ребенку дает иную жизненную информацию, чем мама, и другую жизненную направленность. Всетаки для мамы важнее, чтобы ребенок не упал с лестницы, чем не пал нравственно. Всетаки гражданственность, нужную и девочке, больше прививает папа. Оберегательноласкательная позиция мамы разовьет и в мальчике защитную трусость. А активная жизненная позиция отца привьет и девочке тенденцию к разумному риску и активность. Я стимулирую в Кате смелое вхождение в контакт с миром предметов. Если встретится канава, которую можно перепрыгнуть, я стимулирую прыжок (ну, подстраховываю). Под моим контролем она занимается улитками, кротами, мышами, дружит с кошками, собаками, лошадьми. Катя смело идет к людям. Первое, что она говорит им: «Я — Катя».
И этим многое сказано: я готова к общению, я открыта, у меня нет второго дна и нет ни одного камня за пазухой. Катя сразу делится игрушками и лакомствами. Конечно, здесь роль и домашних родов, и того, что люди ее окружают не детсадовские. При этом обеспечивается разумный двойной запас безопасности.
Для убедительности примеры комплементарности и эквивалентности родительских ролей можно было бы и приумножить. Но для наших дальнейших рассуждений примеров пока что и хватит. Ясно, что если нет одного из родителей, то воспитание и вообще жизнь ребенка и далее подростка искривляются. Какими бы ласковыми ни были руки отца, он не сможет заменить мать на первых порах, да и вообще полностью заменить не сможет. Как бы храбра ни была мама, она не сможет противостоять военной силе. Поэтому вообще лучше не разводиться, а любить
друг друга и вместе любить своих детей. Это можно, это получится, если заняться больше не приумножением материального хлама, а психологией. Ну а если всетаки не все сладилось, то эмоциональное решение супругов о разрыве и, разводе заменить какимнибудь другим решением. Пусть будут нестандартные сексуальные отношения, пусть будет даже некоторая взаимная сексуальная свобода, только без дополнительных психических травм. Но ребенок пусть будет воспитываться обоими.
И вот еще что. Развод ли с матриархатными тенденциями (и с борьбой отца за родительские права), супружеская ли напряженность до развода, — обычно каждый родитель манипулятивно настраивает ребенка против другого, конечно «нехорошего», родителя. Вспомним Соломона. Он не на самом деле хотел разрубить ребенка. Он ставил лишь мысленный нравственный эксперимент, хотя это тоже было жестоким. А сегодня (так получается) разрубается душа ребенка. Учтем, что бывшие или близкие к разводу жена и муж воюют, а ЛИНИЯ ФРОНТА МЕЖДУ РОДИТЕЛЯМИ ПРОХОДИТ ПО СЕРДЦУ РЕБЕНКА.