Дисциплина вашего ребенка

Некоторые распространенные заблуждения относительно дисциплины. В первой половине века детскую психологию углубленно изучали педагоги, психоаналитики, детские психиатры, психологи и педиатры. Родители с интересом читали результаты этих исследований, газеты и журналы охотно о них рассказывали. Мы понемногу узнавали немало интересного: что детям больше всего нужна любовь добрых родителей; что дети сами очень напряженно работают, чтобы стать взрослыми и ответственными; что многие из тех, кто попадает впоследствии в неприятности, страдают от недостатка любви, а не от «достатка строгости; что дети с удовольствием учатся в школе, если материал соответствует их возрасту, а учителя их понимают; что ревность к братьям и сестрам и возникающее иногда гневное чувство по отношению к родителям совершенно естественны и ребенок не должен этого стыдиться; что интерес ребенка к жизни и к некоторым сексуальным аспектам тоже совершенно нормален; что слишком жесткое подавление агрессивных чувств и сексуального интереса ведет к неврозам; что подсознательные чувства и влечения важны не менее сознательных; что каждый ребенок обладает собственной индивидуальностью и с ней нужно считаться.

Все эти идеи сегодня кажутся банальными, но когда их высказали впервые, они были совершенно неожиданными и производили сильное впечатление. Многие из них противоречат представлениям, господствовавшим в течение столетий. Невозможно изменить такое количество представлений о природе и потребностях детей, не сбив родителей с толку. Родители, у которых детство было благополучным и которые выросли уверенными в себе, запутались меньше других. Они с интересом знакомились с этими новыми идеями и даже могли с ними соглашаться. Но когда дело доходило до воспитания детей, они воспитывали своих детей так, как воспитывали их самих. И с их детьми получалось так же удачно, как и с ними. Таков естественный способ обучения приемам воспитания — вырасти в хорошей и счастливой семье.

Родители, которым новые воспитательные идеи дались с большим трудом, сами в детстве были не очень счастливы. Многие из них испытывали одновременно негодование и чувство вины из-за напряженных отношений между ними и их родителями. Они не хотели, чтобы дети их испытали то, что испытали они сами в детстве. Поэтому они приветствовали новые теории. Но часто прочитывали в них то, что совсем не имели в виду ученые; например, что единственное, в чем нуждаются дети, — это родительская любовь; что детей нельзя заставлять подчиняться; что нельзя сдерживать их агрессивные устремления по отношению к родителям и другим людям; что если что-то выходит не так, виноваты исключительно родители; что когда дети плохо себя ведут, родители не должны сердиться или наказывать их, а должны только еще больше демонстрировать свою любовь. Все эти неверные представления, если их завести достаточно далеко, совершенно неприменимы на практике. Они побуждают детей становиться требовательными и непослушными. Заставляют детей сознавать вину за свое неправильное поведение, заставляют родителей прилагать сверхчеловеческие усилия. Когда ребенок начинает вести себя плохо, родители какое-то время пытаются сдерживать свой гнев. Но со временем они взрываются. И тогда испытывают чувство вины и подавленности. А это ведет к еще худшему поведению ребенка.

Некоторые очень вежливые и воспитанные родители позволяют детям быть совершенно несносными не только с собой, но и с посторонними. Они как будто не видят, что происходит. Когда подобные ситуации рассматриваются более внимательно, обнаруживается, что таких родителей заставляли в детстве всегда вести себя очень хорошо и правильно и сдерживать естественное негодование и неприязнь. И теперь они получают злорадное удовлетворение от того, что их ребенку позволено то, что им самим приходилось сдерживать; такие родители считают, что поступают в соответствии с новейшими теориями воспитания детей.

Как чувство вины, испытываемое родителями, приводит к проблемам с дисциплиной. Существует множество ситуаций, в которых родители сознают вину по отношению к тому или иному ребенку. Есть и другие очевидные случаи: мать отправляется на работу, не справившись с сознанием, что она бросает своего ребенка; родители, у которых ребенок страдает от умственного или физического недостатка; родители, усыновившие ребенка и считающие, чтобы должны прилагать сверхчеловеческие усилия, чтобы оправдать то, что отняли ребенка у кого-то другого; родители, которые в детстве испытали столько неодобрения, что сейчас чувствуют себя всегда виновными, пока не доказали обратного; родители, изучавшие детскую психологию в колледже или в профессиональной школе, знают все, чего следует избегать, но считают, что из-за своих профессиональных познаний должны справиться с делом в совершенстве.

Какова бы ни была причина сознания вины, она мешает родителям воспитывать ребенка. Такой родитель склонен слишком мало ожидать от ребенка и слишком много от себя. (В данном случае чаще речь идет о матери, потому что именно она непосредственно заботится о ребенке, но то же самое вполне может относиться и к отцу.) Мать старается сохранять терпение и спокойствие, когда терпение у нее уже истощилось, а ребенок уже перешел все рамки и нуждается в строгом воздействии. Или мать колеблется, когда нужна твердость и решительность.

Ребенок, как и взрослый, прекрасно знает, когда он плохо себя ведет, грубит и капризничает, даже если мать закрывает на это глаза. И чувствует в глубине души себя виноватым. Он хотел бы, чтобы его остановили. Но если его не поправят, он скорее всего будет вести себя все хуже и хуже. Он как будто бы говорит: «Каким плохим я должен стать, чтобы кто-нибудь меня остановил?»

Со временем его поведение становится таким провокационным, что мать не выдерживает. Она ругает его или наказывает. Мир восстановлен. Но беда с такой мамой, которая чувствует себя виноватой и стыдится своего срыва. Поэтому, вместо того чтобы забыть о случившемся, мать пытается загладить свою вину или позволяет ребенку себя  наказывать. Возможно, позволяет ребенку грубить себе прямо во время наказания. Или отменяет наказание, когда оно еще не совершилось. Или делает вид, что не замечает, когда ребенок снова начинает вести себя плохо. В некоторых случаях матери сами провоцируют ребенка на непослушание, конечно, не сознавая, что они делают.

Возможно, все это кажется вам слишком сложным или неестественным. Если вы не можете себе представить родителя, который позволяет ребенку безнаказанно совершать убийство или, что еще хуже, побуждает его, это лишь доказывает, что у вас нет проблем с сознанием вины. Большинство добросовестных и сознательных родителей изредка выпускают ребенка из-под контроля, когда считают, что были несправедливы к нему или недостаточно заботливы. Но скоро восстанавливают равновесие. Однако если родитель говорит: «Все, что делает этот ребенок, выводит меня из себя», — это обычно означает, что родитель в глубине души испытывает чувство вины и слишком многое позволяет ребенку, который реагирует на эти постоянные провокации. Ни один ребенок не может раздражать случайно. Если мать сумеет понять, в чем она слишком уступает ребенку, и проявит твердость, она будет рада тому, что ее ребенок не только будет лучше себя вести, но и станет гораздо счастливее. Тогда она сможет лучше любить его, а он — отвечать на эту любовь.

Вы можете быть одновременно твердыми и дружелюбными. Ребенок должен понимать, что его родители, ласковые и приветливые, имеют свои права, могут проявить твердость и не позволят ему поступать неразумно или грубить. Такими они еще больше ему нравятся. Так он с самого начала учится вести себя разумно. Избалованный ребенок даже в своем собственном доме не бывает счастливым. А когда выходит в мир — в 2 года, в 4 или в б, то испытывает сильный шок. Он обнаруживает, что никто не собирается ему потворствовать; наоборот, он никому не нравится из-за своего эгоизма. Ему либо придется всю жизнь прожить никем не любимым, либо с большим трудом научиться быть приветливым и дружелюбным.

Совестливые родители часто позволяют ребенку пользоваться своим преимуществом, пока не лопнет их терпение; тогда они набрасываются на него. Но обе эти стадии не обязательны. Если у родителей нормальное чувство собственного достоинства, они сумеют постоять за себя, сохраняя дружелюбие. Например, если ребенок настаивает, чтобы вы продолжали игру, когда вы устали, не бойтесь сказать ему доброжелательно, но твердо: «Я слишком устала. Теперь я почитаю, а ты тоже можешь почитать».

Если ваш ребенок упрямится и не хочет возвращать игрушку другому ребенку, которому пора идти домой, не считайте, что вам нужно иметь бесконечное терпение. Отберите у него игрушку, даже если он с минуту и поплачет.

 Пусть ребенок знает, что чувство гнева естественно. Если ребенок грубит родителям — потому что чем-то раздражен или потому что ревнует к брату или сестре, — немедленно остановите его и потребуйте вежливости. Но в то же время родители могут сказать ребенку, что знают, что он иногда на них сердится. Все дети иногда сердятся на родителей. Вам это может показаться противоречивым: вы как будто отменяете наказание еще до того, как ребенок его отбыл. Многочисленные описания воспитательной работы с детьми свидетельствуют, что ребенок чувствует себя более счастливым, если родители требуют от него разумного хорошего поведения. Но в то же время ребенку помогает сознание того, что родители знают о его гневных чувствах и не сердятся на него за них. Такое сознание помогает ему преодолеть гнев и удерживает от чувства вины или испуга. На практике хорошо действует понимание разницы между враждебными чувствами и враждебными поступками.

 Отец должен участвовать в воспитании дисциплины. Отец, к которому его собственный отец слишком строго относился в детстве, может сказать: «Не хочу, чтобы мой ребенок ненавидел меня так же, как я иногда ненавидел своего отца». И поэтому избегает всяких неприятных объяснений с сыном, предоставляя все проблемы дисциплины матери. Если мальчик чем-нибудь раздражает отца,, тот старается скрыть это чувство и ничего не говорит. Это совершенно излишне. Ребенок понимает, когда он расстроил родителей или нарушил правила, и хочет, чтобы его поправили. Если отец старается скрыть свое неодобрение или раздражение, ребенок только почувствует беспокойство. Он представляет себе, как однажды прорвется весь этот сдерживаемый гнев (что часто очень близко к истине), и боится того, что тогда случится. Исследования показывают, что ребенок больше боится отца, который воздерживается от приучения его к дисциплине; чем того, который не колеблется наказать ребенка или проявить свое недовольство. Во втором случае мальчик учится получать заслуженное, узнает, что наказание неприятно, но не смертельно, и атмосфера очищается. Поэтому ребенок нуждается в отце, который иногда бывает ему приятелем, но все время остается отцом.

 Не говорите: «Не хочешь ли...»; просто делайте то, что считаете необходимым. Легко привыкнуть говорить малышу: «Не хочешь ли сесть и пообедать?», «Не одеться ли нам, сейчас?», «Хочешь пи-пи?». Беда в том, что естественный ответ ребенка, особенно в возрасте между годом и тремя, «нет». Тогда бедная мать вынуждена убеждать ребенка в том, что сделать в любом случае необходимо. На такие споры уходят тысячи слов. Лучше не давать ребенку шанса поспорить. Когда приходит время обеда, уведите его или отнесите, по-прежнему говоря о том, чем он занят. Когда увидите признаки, что ему пора в туалет,, отведите его туда или принесите горшок. Начинайте раздевать его, даже не говоря, зачем это делаете.

Вам может показаться, что я советую налетать на ребенка, не давая ему опомниться. Ничего подобного. На самом деле, всякий раз как вы прерываете занятие, которым увлечен ребенок, лучше делать это тактично. Если ваш пятнадцатимесячный ребенок увлеченно вставляет один кубик в другой, уносите его к обеденному столу с кубиками в руках и отберите их, только дав взамен ложку. Если ребенок играет с игрушечной собачкой, когда пора ложиться спать, скажите ему: «Давай уложим собачку в кровать». Если ваш трехлетний ребенок тащит по полу за веревочку игрушечную машинку, когда ему пора купаться, предложите ему совершить долгое-долгое путешествие к ванной. Когда вы проявляете интерес к тому, чем он занят, ребенок становится сговорчивей.

Когда ребенок стал старше, он более сосредоточен, его труднее отвлечь. Тогда лучше его заранее по-дружески предупредить. Если ваш четырехлетний сын строит из кубиков боевой корабль, скажите ему: «Ставь пушки на место побыстрее; я хочу, чтобы корабль был готов до того, как ты ляжешь спать». Так гораздо лучше, чем хватать его посреди увлекательного занятия, как будто перед вами не боевой корабль, а груда разбросанных на полу игрушек. Конечно, все это требует терпения, и, естественно, у вас оно будет не всегда.

Не вступайте в пространные объяснения с ребенком. Иногда встречаются дети в возрасте от одного года до трех, которых тревожит слишком большое количество предупреждений. Мать двухлетнего мальчика всегда старается объяснить ему, почему что-то нельзя делать: «Джеки, не трогай лампу доктора, потому что ты ее сломаешь и доктор не сможет видеть». Джеки с тревогой смотрит на лампу и говорит: «Доктор не сможет видеть». Минуту спустя он пытается открыть ведущую на улицу дверь. Мать опять его предупреждает: «Не выходи за дверь. Джеки может потеряться, и мама его не найдет». Бедный Джеки обдумывает эту новую опасность и говорит: «Мама его не найдет». Ему вредно слышать так много о неприятных возможностях. Это воспитывает мрачное воображение. Двухлетний ребенок не должен беспокоиться о последствиях своих поступков. Это период, когда он учится, совершая поступки и наблюдая за результатами своих действий. Я не говорю, что вы никогда не должны предупреждать ребенка на словах; только вы должны учитывать особенности его мышления.

Я вспоминаю сверхсознательную мать, которая считала, что должна объяснять ребенку все. Когда нужно было выходить из дому, ей в голову не приходило просто одеть ребенка и пойти. Она начинала: «Не надеть ли нам пальто?» — «Нет», — отвечал ребенок. «О, но мы хотим выйти и побыть немного на свежем воздухе». Ребенок уже привык считать, что мать обязана все ему объяснять, и это побуждает его спорить по каждому поводу. Поэтому он спрашивает: «А зачем?» И так далее весь день напролет. Такие бесплодные и бессмысленные объяснения и споры не делают его послушнее и не вызывают уважения к матери как к разумному человеку. Ребенок был бы гораздо более счастлив и уверен в своей безопасности, если бы мать была больше уверена в себе и по-дружески выработала бы автоматизм в исполнении повседневных занятий.

Если маленький ребенок оказался в опасной ситуации или желает чего-нибудь запрещенного, не следует переубеждать его словами. Его просто нужно оттащить и отвлечь чем-нибудь безопасным и интересным. Когда он немного подрастет и станет ответственнее, скажите ему «нельзя» и отвлеките чем-нибудь. Если он потребует объяснения или причины, объясните в простых словах. Но не считайте, что ему нужны объяснения всех ваших указаний. В глубине души он сознает свою неопытность. И рассчитывает, что вы убережете его от опасности. И он чувствует себя в безопасности, если вы руководите им, но тактично и не очень заметно.