Вынашивание ребенка
Прежде всего, заложим в план, что у супругов нет озабоченности, где жить и на что жить. Минимальноежилище и минимальное денежное обеспечение — об этом вы подумали и решили все проблемы заранее. Я сказал «минимальное», имея в виду именно минимальное. Ведь известно, что лучшее — враг хорошего. И если дожидаться того, чтобы для ребенка была уже и отдельная комната, и дача в тридцати километрах от города, и машина, чтобы ездить на дачу, и трехколесный велосипед, — то ребенок дождется времени, когда ему можно будет родиться, когда маме будет за сорок. А мы уже, надеюсь, знаем, что яйцеклетке тоже сорок лет и что это отнюдь не здорово.
Ладно, минимум обеспечен. В чем еще заключается психологическая поддержка?.. Не ссоримся и не сомневаемся в том, что вместе навсегда. Легко представить себе, что будет, если здесь все наоборот. Тревога матери (и отца) для ребенка — это как постоянные мелкие землетрясения для нас, взрослых. От этого, конечно, не ждем заячьей губы и волчьей пасти, но вероятность функциональных психоневрологических расстройств после рождения увеличивается. Нет, мы спокойны, мы вместе гуляем и мечтаем о том времени, когда он появится на свет. Рука отца часто на животе матери. Поглаживания, воркование. Ребенок в животике мамы должен чувствовать положительное присутствие отца. Папа и мама спокойно слушают «Колыбельную» Моцарта, «Форель» Шуберта. Папа читает маме вслух чтото приятноинтересное, когда она принимает ванну. Так что отца ребенок тоже знает с момента своего зарождения.
Как быть с сексом при беременности? Возьмем за аксиому, что любые положительные эмоции родителей для будущего ребенка — тоже со знаком плюс. При нормально протекающей беременности в ее середине секс и оргазмы у матери — это хорошо. Ограничения все же целесообразны в первые 2 месяца (плод
еще недостаточно укрепился) и в последние 2 месяца (могут быть спровоцированы преждевременные роды, поскольку готовность к родам нарастает).
Диета и режим — здесь я рекомендую довериться обычным медицинским книгам. Лучше перейдем сразу к родам.
Где раньше рожали крестьяне? Дома (если не в поле). А дворяне? Тоже дома: вызывали повитух. Это потом появились роддома. Вот у рабочих не было дома, поэтому рожали в больницах. советская медицина — больничная. Врачам так легче. Все под боком. Если что — в реанимацию. Понять врачей, конечно, можно. Но ведь большинство болезней лечат дома, привлекая поликлинического врача. И даже вся советская система здравоохранения провозглашала принцип диспансеризации (активного наблюдения и лечения на дому), и только в крайнем случае больного помещали в стационар. Роды — не болезнь, так что тем более надо дома. Но об осложнениях тоже надо помнить.
Есть в картежногадательном лексиконе словосочетание — «казенный дом». Имеется в виду тюрьма. Ну а больница — она ведь тоже «казенный дом» и тоже почти тюрьма. И тапки и халат — тоже казенные... Шпос отношение медперсонала. Я после седьмого класса закончил фельдшерскоакушерскую школу и в пятьдесят седьмом году в неполные 7 лет принимал вместе с нашим преподавателемакушером роды. А потом, на четвертом курсе мединститута проходил практику по акушерству. Это были уже шестидесятые годы. Я даже хотел стать акушером: романтическая специальность — помогать появиться на свет новой жизни, нередки уж очень острые ситуации... Но потом больше увлекла романтика психиатрии. И уже тогда, в полудетском и юношеском возрасте и позже, когда я консультировал в роддомах в качестве психиатра, я обратил внимание на унизительное положение женщины в роддоме. Ею командовали. Вот фразы, которые я слышал здесь и там в адрес женщин от акушерок: «Женщина, подойдите к креслу, возьмите пеленку», «Женщина, ложитесь на кресло, пододвиньте зад, раздвиньте ноги...» Подбор слов чего стоит. А это обезличенное «женщина»... В палате — несколько человек. Изоляция от мужа. Не было тогда медицинской психологии, да и сейчас ее в здравоохранении, по существу, нет. Студентам 7 часов «медицинской психологии» дает кафедра психиатрии. Что можно получить за 7 часов? Да и за счет этих часов кафедра психиатрии — понять можно — расширяет курс психиатрии.
Ребенка в роддоме раньше необходимого отделяют от матери. Перерезают пуповину до того, как плацентарная кровь переходит в его тельце. Спеленывают и кладут в другое помещение. Для родившей матери — это жуткий стресс. Мать — здесь доказывать нечего — переживает за своего ребенка: где он там, как он там, один без нее, кровиночка ее. С биркой на ручке, чтоб не перепутать. А ведь были случаи, что и путали... И даже если не перепутают, то с биркой на ручке — это чтото нам напоминает? Это же почти Освенцим.
А для ребенка — не стресс? Позади тяжелая работа по появлению на свет. Голову сдавливало, а ею приходилось еще и вертеть, чтобы пройти родовые пути. На твою маму кричали: «Женщина, тужьтесь» И вот ты, как детеныш любого млекопитающего, хочешь присосаться к материнской груди и на ней заснуть. Но нет, тебя отшлепают, чтобы ты закричал (тогда ясно: не умер), потом, не дав опомниться, отделят тебя от матери, а кровь из плаценты еще не полностью перешла в тебя. Потом унесут кудато от твоей мамы к чертовой матери, спеленают, чтобы не смог двинуться и чтобы побыстрее заснул. Изоляция ребенка от матери в первые часы и дни страшна Представьтека себя на его месте. Нет, я бы не пожелал, чтобы ко мне так относились.
И как бы мы ни старались приблизить условия в роддоме к домашним, все равно почувствуете разницу.
Дома — домашняя обстановка. Тапки, халат — все свое, привычное. Дома и туалет свой. И ванна. И, что немаловажно, микрофлора своя. И вообще все свое. И родственники нужные все рядом. Не только муж, но и мама, и сестра (а не только медсестра). Это для психики рожающей женщины очень важно.
Ну а для ребенка... Дома не вышвыривают тебя в общую кювету обездвиженным свертком, чтобы лучше спал. Дома не отрезают сразу пуповину, и кровь переходит в младенца. Дома можно сразу спать рядышком с мамой.
Так что же нам делать? Чтобы и волки были сыты, и овцы ос тались целы...
Ну, все не так уж трудно. Психологический комфорт домаш : них родов и возможность квалифицированной инструменталь ной помощи можно сблизить.
Вопервых, нужна достаточная точность в диагностике и профилактические меры. Тогда все «за» реализуются, а почти все «против» можно будет предвидеть и предотвратить (а если уж явно лучше в стационаре, ну что же, тогда — в стационар).
Вовторых, на дому — это не значит, что без акушерки. Она должна быть, она должна быть компетентна и должна быть в состоянии провести нужные медицинские действия, если возникнут незначительные осложнения. А на случай неожиданных более серьезных, но менее вероятных осложнений необходимо знать адрес ближайшего роддома (и быть уверенными, что он не на ремонте). Надо иметь наготове два исправных автомобиля с разогретыми двигателями и двух трезвых водителей.
Новое, как известно, — это прочно забытое старое. Старое — это в данном случае роды дома. Но теперь кажется страшно, что не в роддоме, а дома. А что, собственно, страшного? Будем исходить из того, что роды дома — норма, а если осложнение, то нужны условия стационара. Но, господа врачи Надо сделать так, чтобы «скорая помощь» была реально скорой и комфортабельной. И не обязательно перевозить даже в стационар, надо, чтобы в случае осложнений «скорая» производила многие нужные действия на дому. ,
Только давайте уговоримся, я никого не уговариваю. Я «делюся» опытом, высказываю соображения. Консультант не дает советов, он дает информацию.
Мы с моей женой Леной услышали об опыте других. Мы захотели рожать дома, а не в тюрьме. Нам не подошел и вариант моего присутствия в роддоме, хотя я врач и сдал в мединституте акушерство на «отлично» и консультировал в роддомах как психиатр. Отказались мы от этого варианта в том числе и по соображениям дороговизны. Да, дома мы получаем само собой разумеющиеся человеческие условия, а в роддоме за свои тапки и свой халат и за контакт с ребенком и мужем надо доплачивать. Платить приходится не за услуги даже, а за отсутствие неудобств. Цены на присутствие мужа или на отдельную палату невыносимы.
В итоге обратились к акушерке из фирмы «Рождество». Ее зовут Алена. У нее четверо детей. Она подробно и толково рассказала нам о родах на дому. Дала телефоны, понятно, и сотовый. По первой просьбе приехала к нам домой. У Алены машина, которую она сама водит, — значит, может приехать и ночью, если понадобится.
Мы взяли в женской консультации так называемую обменную карту. Узнали расположение двух ближайших родильных домов (оба — в рабочем состоянии), все прямые и объездные пути к ним. Мобилизовали две машины (нашу и брата Лены), для того чтобы в случае необходимости отвезти (в рамках 20 минут) из дома в роддом.
Алена приехала к нам по первым симптомам родов. Побыла с нами, даже переночевала. Но родовая деятельность развивалась медленно. Алена уехала по другим делам и через каждый час звонила, поддерживала морально — она тут, рядом с нами, может приехать через полчаса. Лена рассказывала, что ей был голос: «Подожди немного, мы скоро увидимся». Это был голос Кати. Как психолог я понимал, что в стрессе (роды — стресс, положительный, но с тревогой) могут быть психогенные слуховые галлюцинации, не патология, а психологическая поддержка, можно сказать, аутопсихотерапия. И вот во второй половине дня таинство рождения стало для нас реальностью. Это было в начале февраля 200 года. Дни еще короткие. Вечера темные. Так что как бы ночь.
Всетаки на дому должны помогать профессионалы. У нашей Алены — диплом акушерки. И я, как человек с высшим медицинским образованием, более того, как врачпсихотерапевт, могу сказать, что то, как она вела роды, у меня вызывало восхищение. Я бегал по квартире и выполнял все ее распоряжения. Были моменты, когда Алена меня отсылала за ненадобностью, . И вот Алена опять позвала меня. Я думал, что в очередной раз надо чтото принести. И вдруг в ванне, на груди своей Лены увидел маленькоебольшое чудо — Катю. Была одна, стало две. То, что это Катя, «а не Котя», я уже знал. На УЗИ видел воочию. Но сходство лица Кати с моим далеко не младенческим лицом меня взволновало, чего уж там говорить. Катя была красивого розовенькобеленького цвета, чистенькая... Никаких криков не было, ее никто не шлепал, но, по восторженным словам жены, Катя сразу «поползла по мне», сразу присосалась, и так сильно, что это было достаточно ощутимо.
Так что отца своего Катя тоже знает не только с момента своего зарождения, но и с момента своего рождения. Лена уже дремала, и когда Кате исполнилочаса, я подошел к компьютеру и дописал то стихотворение, где «Моя любовь к тебе нетленна, Как имя древнее Елена»:
>Мы не забудем эту ночь, Когда рождалась наша дочь, И пред иконой, пред распятьем Ее назвали просто — Катя. Ну, насчет иконы и распятия — это я для поэзии. Я не верю ога с бородой, созданного человеком по образу и подобию наших православных священников. Но символы первозданного христианства — подвижничество, жертвенность и добродеяния для меня значимы.
О родах дома я, конечно, знал и раньше. Но когда моя студентка Марина Воробьева рассказала о своих родах дома и дала телефоны теперь уже нашей акушерки Алены, я оживил свои акушерские познания и возобновил общение с другой воительницей на этом ристалище Мариной Соловей, которая к тому моменту родила дома одиннадцать детей. Марина — моя бывшая студентка, а теперь человек известный, публицист, общественный деятель, выступала со всей семьей несколько раз по телевидению. В ее семье сейчас 3 детей, мэрия Москвы выделила взамен меньшей квартиры целый этаж в солидном доменовостройке в московском Митине. Мы с Леной глубоко благодарны Марине как нашему консультанту по домашним родам. Она даже показала нам фильм о своих домашних родах. Ну не все одиннадцать, но пять родов мы видели. На мою Лену это произвело очень положительное впечатление. Тогдато мы и позвонили Алене в «Рождество».