РАНЫ ОДНОГО БОЯ

Земля убегает из-под ног, я вместе с качелями где-то под облаками, сердце замирает от страха, и я кричу: «Деда, боюсь, сними меня! Ой, деда!» Но качели взлетают все выше, а дед приговаривает: «И — раз, и — два!.. Не трусь, внучка, жизнь пугливых не любит».

Я успокаиваюсь. Со мной рядом мой дедушка, и мне уже не страшно. Качели сделал он. Да разве только их! Игрушки — пожалуйста, валенки нам, внукам, подшить — пожалуйста. Внуков у него много, валенки протираем часто, работы по ремонту нашей обуви всегда хватает. А для двоюродных братьев дед — главный специалист по велосипедам и мопедам.

Я люблю деда, зову его ласково: дедуля. Ко всем праздникам делаю ему подарки: модель танка, как бывшему танкисту, парусной лодки, значки.

Дедушке сейчас 74 года. Но говорить о возрасте он не любит и стариться не хочет. Жизнь прожил интересную. Хотя война подорвала его здоровье, дед бодрится и часто повторяет: «На нас, Ивановых, матушка-Россия держится». Дедушка воевал в Уральском добровольческом корпусе, его рассказы, о войне в памяти всех членов нашей семьи.

Все, что произошло тем летом, помнится почему-то очень ярко. Тогда я впервые увидела море. Мне, выросшей на Урале, более привычны леса да озера. А здесь... Помню ощущение ежедневной радости от встречи с морем, помню волны, которые обдавали брызгами с ног до головы. Даже ступни ног помнят прибрежную гальку. И случилось тем летом событие, которое забыть нельзя.

Наша семья расположилась на пляже. Дед тоже снял рубашку, решил позагорать. Раньше я никогда не видела его раздетым и потому ахнула: вся спина — в шрамах.

— Деда, что это?— Помню, слова произнесла с трудом, что-то в горле мешало.

— О чем ты, внучка?—повернулся он ко мне.—А, это... Следы одного боя, внучка.

Я молчу, дед молчит, потом еле слышно начал рассказывать. Надо было выбить врага из Львова. Подступиться к городу почти невозможно: артиллерия бьет, с воздуха самолеты бомбят.

Помню, как по-глупому я спросила: «Как в кино, дедуля?» Он невесело усмехнулся: «Как в кино... Не видать бы никогда такого кино. А бояться? Бояться некогда было...»

На одной из улиц Львова — сильный удар в башню танка. Пробоина. Сколько пролежал без сознания, дедуля не помнит. Как вылез из танка — не помнит. Наши солдаты затащили его в подвал. Два дня ухаживали за ним местные жители, помогали чем могли. На спине, врачи потом сосчитали,— тридцать три осколочных ранения. Вот откуда шрамы...

Помню, бережно тронула спину деда, погладила. Хотелось плакать. Мы сидели вдвоем и молчали.

Елена Тревогина, 6-й класс школы № 6 имени П. П. Бажова, г. Сысерть Свердловской области

РАВНЯЮСЬ НА ДЕДА

Мой дед, Андроник Арутюнович Бабаян, больше четверти века прослужил в рядах Советской Армии. Вышел в отставку подполковником, но работал до последних дней.

Деда отличала настоящая военная выправка. Нам с братом это нравилось. Мы видели и чувствовали, что форму он носит как-то по-особенному, не как обычную одежду, а с уважением, любовью. Может, потому нам казалось, что нет ничего лучше, чем стать, подобно деду, военным. Думаю, военное училище я выбрал по его примеру. Деда мы очень любили, многое, связанное с ним, врезалось в память крепко.

Летом, когда наступали каникулы, мой старший брат устраивался на работу. В последнее школьное лето дед определил его на Карабахский шелковый комбинат. Рабо

та оказалась трудной, брат приходил домой усталый, раздраженный. Было похоже, что он не выдержит, не пойдет больше на комбинат.

По вечерам дед спокойно слушал моего брата. Не сердился, не читал нотаций. Говорил с ним тихо, даже ласково. И на следующий день брат опять шел в цех.

Не думаю, что мы испытывали особую нужду в деньгах, которые зарабатывал брат. Но дед вел свою линию, и, как я теперь понимаю, вел ее правильно. Не зря же мне запомнились то лето и его разговоры с моим братом по вечерам.

Помню еще, что нам всегда хотелось именно с дедом поделиться своими радостями и неудачами. Он был человеком общительным, притягательным для людей, нужным всем. Я теперь удивляюсь, как хватало его на все, ведь он очень много работал. Когда мы заходили к деду, сразу как-то подтягивались, чувствовали, наверное, атмосферу требовательности, дисциплины.

И вот что еще отчетливо помню. Нам с братом, еще совсем мальчишкам, дед серьезно говорил о том, как ответственно перед народом и перед самим собой быть коммунистом.

Чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю деда и тот день, когда солдаты, провожая его в последний путь, салютовали в небо. Мне и сейчас не хватает его. Но до чего же хорошо, что дед был. С памятью о нем живется как-то уверенней.

Карен Гаспарян, г. Степанакерт, Нагорно-Карабахская автономная область

ОТСЮДА МЫ РОДОМ

Люблю приезжать сюда, в старинное северное село Вавчуга. В теплом уютном доме мне всегда рады. Отсюда — мой отец. Здесь — моя бабушка. В доме немудреная мебель, широкая русская печь, на стене развешаны фотографии. С раннего детства запомнилась мне эта: красивый солдат с ясными глазами, в буденовке. Петр Иванович Кукин. Мой дед. Всю свою короткую жизнь он прожил в деревне. Тут встретил Елену Прекрасную — так дед называл свою жену, мою бабушку Елену Осиповну, тут растил четверых детей. Отсюда ушел в свой последний бой.

Дед был столяр. Любил свое дело. Работал красиво. Истинный русский умелец. И сейчас в доме, как живая память о нем, стоят стол и стулья, сделанные его руками. А в местной школе дети до сих пор сидят за его партами.

В колхозе уважали Петра Ивановича за безотказность в труде. Умел он зажечь сердца и красивой песней.

Веселым, щедрым на доброту был дед. Лад царил в его семье.

А потом — черное известие, разом перечеркнувшее прежнюю жизнь. Война... Отсчет времени дальше начался с того страшного дня. Добивался отправки на фронт и мой дед. Категорический запрет врачей: больное сердце. Но в сорок втором он все-таки ушел сражаться с фашистами. Посылал солдатские треугольники домой, в которых просил бабушку беречь себя, детей. А в последнем письме сообщил: «Здесь идут тяжелые бои. Фашисты отступают. Я глубоко верю в нашу победу. Прошу, сохрани мои инструменты. Ждите меня и не беспокойтесь. Иду в бой...»

Горькую долю солдатки вынесла на своих плечах моя бабушка. Всю тяжесть войны, мужского труда. «Как только выдержали!»— удивляется она сейчас. Но главный наказ мужа выполнила, несмотря на все тяготы: всех детей сберегла, вырастила.

Давно разлетелись дети бабушки из родного гнезда. И каждый несет в себе горячую память об отце, знает наизусть строки его фронтовых писем. Как бессменный часовой, стоит на своем посту бабушка, соединяя поколения мостом невиданной прочности — своими натруженными, мозолистыми руками, не омертвевшим в горе, сохранившим любовь материнским сердцем.

Ирина Кукина, г. Архангельск

НЕ РАДИ СЛАВЫ

Наш город молодой, и мало в нем свидетелей страшного события, возвестившего о себе почти пятьдесят лет назад, поэтому я знаю о войне только по книгам и фильмам. Но буквально за месяц моей поездки в лагерь труда и отдыха в Краснодарском крае я поняла войну

совсем по-иному. Это оказалось слишком большим грузом для моего сознания, все это просто не укладывалось в голове. Я воочию видела следы войны. Я к ним прикоснулась.

Часто вспоминаю страшные минуты, когда действительно ощутила, что существует реальная грань между смертью и жизнью, между войной и миром.

По виноградному ряду, где я работала, прошел трактор, глубоко взрыхлив землю. Как приятно было ступать по вспаханной черной земле, вроде бы холодной и в то же время очень теплой, мять в руках жирные черные комья. Но вот одна борозда оголила большой кусок железа. Ржавый кусок, несущий в себе разрушительную силу. Я стояла потрясенная... Вокруг собрались мои товарищи. Все смотрели на снаряд любопытными и не лишенными страха глазами. Я подумала: одна неосторожность, одно мгновение — и, может... И представила: весь этот мир — небо, трава, солнце, друзья, привычные звуки — исчез... Страшно!

А потом был поход через горы к морю. Мне посчастливилось пройти по самой настоящей партизанской тропе.

...Дорога уходит вверх, все труднее и труднее идти, тяжело дышать. По стыдно признаться в этом, остановиться не имеешь права, потому что по этой тропе когда-то шел партизанский отряд «За Родину!» и у каждого партизана был не такой легкий, как у меня сейчас, рюкзак, было оружие и раненые товарищи на руках, и еще непомерная усталость от постоянных переходов и войны.

Первый привал у обелиска, сооруженного в честь Победы десять лет назад на месте боев 81-й отдельной Краснознаменной бригады морской пехоты и стоянки партизанского отряда «За Родину!». Высокая трава, поют птицы. Кто бы мог подумать, что здесь гремела война, небо застилали черные тучи взрывов! А может, кто знает, какой-нибудь боец вот так, как и я, лежал в минуты затишья на этой высоте, в душистой траве. Видел совсем не черное, а такое же чистое небо. И думал совсем не о войне, будто ее и не было, а, как и я, о том, что жизнь прекрасна и как хорошо жить на нашей земле. Он, как и я, очень хотел жить...

В такие минуты война ощущается не только как прошлое. Будто сам непосредственно соприкасаешься с нею и задаешь себе главный вопрос: «А смог бы ты, как те

мальчишки и девчонки сороковых, пожертвовать самым дорогим — жизнью — ради жизни других?» Нельзя ответить на этот вопрос во всеуслышание: «Смог бы!» Потому что это может прозвучать слишком самонадеянно, даже если до конца уверен в себе. Ответ можно дать только себе и только в те последние секунды, когда это действительно нужно. А тогда и было такое время: каждый отвечал на этот вопрос окончательно и бесповоротно. Миллионы не жалели жизни, презирали смерть, считали выполнение священного долга перед Родиной превыше всего. Шли на смерть «не ради славы, ради жизни на земле».

Невольно вспоминаются строки из стихотворения Сергея Смирнова:

Мы живем на планете красиво, Нашей новью гордится она. Ей нужны не глобальные взрывы, А симфония жизни нужна.

Маргарита Смолякова, 10-й класс школы № 174 г. Ленинска Кзыл-Ординской области

ПАМЯТЬ СТУЧИТ В МОЕ СЕРДЦЕ

Они, те, кто отдал жизнь за наше счастье, живут в вечной памяти людской. Живут в своих делах, которые, может, так и не успели завершить. Живут в памяти тех, кто их ждал и не дождался...

Память... Строгое и прекрасное слово. Для меня это слово связано с воспоминаниями о дедушке. Толстая пачка солдатских треугольников, туго перетянутая траурной лентой, закапанная скупыми слезами моей матери — его дочери. Немногие сохранившиеся фотографии деда — лукавое, добродушное и вместе с тем строгое лицо...

Я так люблю вечера, когда мы всей семьей читаем вслух его письма. Я наизусть помню его последнее письмо, где он рассказывает о погоде, о веселых историях, приключавшихся с ним и его товарищами во фронтовом быту...

А потом была похоронка...

Память о моем деде не только в этих пожелтевших документах, в рассказах моей матери — она в тысячах безымянных солдатских могил, она в Вечном огне у памятника Неизвестному солдату...

Эта память стучит в мое сердце! Я расскажу о своем деде будущим детям и детям детей. Они, как и мы, должны помнить, кому обязаны жизнью, счастьем. Мы должны жить и бороться так, чтобы быть достойными их вечной священной памяти.

А . Дмитриев, г. Тула

ВСТАНУ В РЯДЫ ЗАЩИТНИКОВ

Прошло много лет со дня Победы, за которую моя семьи заплатила дорогой ценой. Погибли пять братьев бабы Сони, умерли две ее дочери, убит первый муж бабы Тани и два ее брата, трижды ранен был дядя Петя, пережил ад концлагеря дед Володя, работали для фронта, не жалея сил, обе бабушки. Я не хочу, чтоб снова все это повторилось. Не хочу, чтоб снова погибали люди.

Подросли внуки тех, кто прошел через испытания войны. Три моих двоюродных брата уже отслужили в рядах Советской Армии: Толик служил в Монголии, Саша выполнял свой интернациональный долг в Афганистане, Михаил служил в Москве.

Пройдет немного времени, и в ряды защитников Родины встану и я. У меня тоже когда-нибудь будет семья. И я не хочу, чтобы мои дети погибли в пламени пожара, или от пули, или от взрыва бомбы. Я вместе со всем народом, со всей своей семьей говорю: «Мы защитим мир!»

Владимир Иванников, 9-й класс Абрамовской средней школы Таловского района Воронежской области

Обновлено: 2019-07-09 23:28:46