Обида ребенка
Каждый ребенок в глубине души таит обиду на мир взрослых. Он обижается на них за то, что взрослые никогда не принимают во внимание то, что чувствуют дети, — потому что они еще дети и «не доросли» до того, чтобы им сочувствовали. Дети искренне убеждены в том, что взрослые их игнорируют, не воспринимают всерьез и не считаются с их точкой зрения, принимая решения. И знаете что? Они совершенно правы.
Мы ведем себя именно так. Ну, может быть, все-таки не всегда, но почти всегда. Я и сам грешен, и еще не видел в жизни родителей, которые поступали бы иначе. Если нам вообще приходят в голову мысли об этом, мы говорим себе, что все это потому, что нам виднее, что для ребенка хорошо, а что плохо. Это действительно в некоторых случаях справедливо, но далеко не во всех.
В каких-то пределах это неизбежно. Я говорю сейчас о таких вещах, как желание большинства детей ложиться спать позже, чем нужно, питаться исключительно шоколадом и мороженым и сбегать с уроков на пляж каждый учебный день. Ну, про это нам известно, что здесь можно и что нельзя, так что мы обязаны заставлять детей поступать по-нашему, однако даже здесь мы можем взглянуть на ситуацию их глазами. На самом деле, лично я считаю, что если детей предоставить самим себе, они очень быстро начнут вести себя гораздо более разумно, чем мы от них ожидаем.
Не забывайте, дети нередко видят окружающий мир совсем не так, как мы. Но даже если наш взгляд на что-то совпадает, мы все равно не задумываемся об этом. Ничего нет удивительного в том, что, чувствуя такое отношение к себе, они могут стать на редкость упрямыми. При этом очень важно объяснить им, что вы можете понять их точку зрения. (Если не можете, то стоит лишь спросить, и я уверен, вам с радостью объяснят.)
НИЧЕГО НЕТ УДИВИТЕЛЬНОГО В ТОМ, ЧТО, ЧУВСТВУЯ ТАКОЕ ОТНОШЕНИЕ К СЕБЕ, ОНИ МОГУТ СТАТЬ НА РЕДКОСТЬ УПРЯМЫМИ.
Как-то раз я собирался уезжать из дома вместе с детьми, а один из них в это время сидел перед телевизором. Я сказал ему, чтобы он выключал передачу и шел в машину. Он огрызнулся. Я жестко объяснил, что мы должны забрать одного человека со станции, и это более важно, чем телепрограмма. Мы начали спорить и разошлись не на шутку, причем уже оба жалели об этом, но не могли остановиться. В какой-то момент спора я поймал себя на недоуменной мысли: «Неужели нельзя было решить все как-нибудь спокойнее?»