Эвтаназия - nein, non, нет!

Слово "эвтаназия" можно перевести как "легкая смерть". Речь идет о добровольной просьбе пациента о смерти, которую ему законно причинят врачи. Или о решении родственников прекратить жизненно важную поддержку больного лица, таким образом умертвив его. Хотя сегодня известен не один случай выздоровления людей даже после того, как медики диагностировали у них смерть мозга, во многих странах этот вопрос решается все проще. В Бельгии, например, неизлечимой болезнью и основанием для эвтаназии может быть признана даже затяжная депрессия.

По сути эвтаназия - это ассистированное самоубийство, то есть самоубийство с помощью третьих лиц. И эти лица, между прочим, часто являются заинтересованными в смерти человека, которого "разрешается" убить по определенным критериям неспособности к активной и общественно полезной жизни. Стоит задуматься: позволяют и поддерживают эвтаназию те же люди, которые должны содержать неизлечимых больных из государственных или частных средств. Которые должны бы были обеспечивать им достойную паллиативную опеку (медицинскую помощь без цели полностью вылечить), заботу и уход на дому или в больнице. Но зачем столько сложностей и затрат? Одна инъекция - и дело сделано. Дешево и сердито, как говорится, к тому же обильно подкреплено аргументами о "праве на достойную смерть". Особенно, когда она выглядит существенно легче в реализации, чем право на достойную жизнь до ее естественного завершения.

По аргументацией все эти ситуации до боли напоминают "Программу умерщвления Т4". По этому названию программа известна исследователям истории ХХ века и евгеники, а также людям, знакомым с принципами нацистских методов достижения "чистой расы". Зато по результатам "Т4" известна всему миру, а особенно нам, жителям постсоветских стран. Именно эта программа стала одной из самых страшных трагедий всего ХХ века. И даже сегодня нельзя сказать, что "Т4" уже не влияет на нашу жизнь.

В 1920 году психиатр Альфред Хохе и юрист Карл Биндинг опубликовали книгу - "Разрешение на уничтожение жизни, недостойного жизни". Так началось наведение расовой чистоты среди "истинных арийцев". Акция Тиргартенштрассе ("Т4") стартовала уже в следующем году с стерилизации душевнобольных и людей с особыми потребностями, а также лиц с наследственными болезнями. А продолжилась массовым уничтожением людей по отдельным признакам - как больных, так и целых народов, которые, якобы "загрязняют" мир (евреев, цыган). Причем первоначальная аргументация "Т4" относительно здоровья чистой расы быстро изменилась в экономическую риторику. Вот, например, один из ярых последователей социализма, Бернард Шоу, быстро сжился с идеями национал-социализма и евгеники. Для него все было просто: человек, мол, не имеет права потреблять больше, чем он производит.

В определенном смысле "Т4" до сих пор работает в мире. Программа умерщвления - это много позорных интернатов (читай тюрем) для инвалидов. Это убийство не рожденного ребенка с пороками развития. Это пренебрежительное "даун!", брошенное в споре. Это отсутствие туалетов для инвалидов и абсолютная неприспособленность общественного строя для их особых потребностей. Это родственники психически больного или прикованного к постели человека, которые сходят с ума вместе с ним, потому что они никому не нужны. Это 80-летние самоубийцы, которые сходят с ума от боли и одиночества.

Ради того, чтобы предупредить эпидемию смерти, стоит заново найти суть жизни во всех возможных адекватных смыслах этого слова. Ведь о том, что жить до конца достойно - это умереть с миром в сердце и естественным образом, говорит и Церковь, и многие общественные и социальные организации, а также благотворительные фонды и объединения волонтеров. Между тем, даже в хорошо развитых странах мира, к потере желания жить приводят потеря смысла жизни без общедоступных возможностей, отсутствие контакта с близкими людьми, отсутствие любви и поддержки, ощущения себя ненужным, одиночество. Тогда как во многих постсоветских странах, среди причин для самоубийств среди больных людей до сих пор в лидерах боль, бедность и желание "быстрее слезть с шеи" родных.

В России, к сожалению, существует лишь около десяти качественных хосписов, и количество коек в них абсолютно не соответствует потребностям сотен (тысяч?) паллиативных пациентов. К тому же, потребность в достойной жизни до конца наше общество еще не очень понимает. Следовательно, сегодня забота о тяжелобольных пациентов, в основном, беспокоит только их близких, социальных работников, благотворителей и просто хороших людей, которые поддерживают такие семьи. Ведь их потребности - не только материальные. Недостаток информации и простого человеческого участия для больных и их семей, а также одиночество, были и остаются, к сожалению, сильнейшим стимулом желать смерти как "облегчения".

Функции ухода за пожилыми людьми должны включать в себя компенсацию социальной активности. Ведь даже оформление документов на льготы становится непосильной задачей, если учесть все процедуры. Чистая квартира, тихий разговор и горячая еда, свежий воздух, простые медицинские манипуляции и элементарная гигиена - простые вещи, но именно они, а точнее их отсутствие, часто делают жизнь больного не жизнью, а не прозябанием. Поэтому возвращение к полноценной жизни должно начинаться с улыбки, чистого пола и ложки горячего бульона. И с осознания того, что существуют не только инвалидные кресла, но и сильные руки, способны ими управлять.

Конечно, перед работниками социальной опеки хосписов возникает много вызовов. Это и психическая устойчивость и умение научиться всему так, чтобы без проблем передавать знания и навыки родственникам больных. Социальный работник должен уметь защитить себя, если клиент вдруг проявит деструктивное поведение. Он так же нуждается в утешении после смерти подопечного, а это часто случается. Ведь работники и клиенты часто становятся друг другу на самом деле родными людьми, и больные до конца жизни радостно благодарят своих "опекунов" искренней любовью.

Цель хосписов и домашней опеки специально обученными работниками - вернуть одинокому, больному, пожилому человеку понимание того, что он нужен. Что кто-то заботится о нем: есть люди, которым он небезразличен. Возможно, в этом и есть рецепт преодоления смертоносных программ эвтаназии? Начинать лечение, или наблюдать за самоубийством этого мира - к какому процессу присоединиться? Выбор за каждым из нас.